XX
11 апреля
Сеньор, вот уже
восемь дней как я, находясь в ужасных обстоятельствах, написала вам длинное
письмо. Ваше абсолютное молчание, ваше полное безразличие в то время, как я,
одинокая, нуждающаяся лишь в одном вашем слове, которое бы мне принесло утешение
и придало бы смелости, показывает мне ваш мерзкий характер, заставляет меня
ясно понять, какое сумасшествие – любить вас, и демонстрирует мне с
очевидностью, что не стоит больше рассчитывать на вас в моей жизни. Кому мне
выговориться, когда сеньор тысячью своих ласк, тысячью своих артистических
воображений разжёг в моём сердце огонь, который меня пожирал, кому мне
выговориться, если в день, в час горя, горя, возникшего по его милости, сеньор
отказывает мне в том, чтобы послать мне простое слово утешения! Теперь я знаю,
кем является сеньор, теперь я знаю, чего от него могу ждать. Понимание этого
способствовало тому, чтобы меня перестали волновать мольбы тёти Евгении, и
чтобы я перестала бороться с доводами моей дорогой и очень близкой подруги
Амброзины Торресау, которая вот уже четыре дня (пользуясь отсутствием моего
отца, который сопровождает Руи в Торреш-Нуваш, где неожиданно и очень серьёзно
заболела его тётя) – вот уже четыре дня, час за часом старается доказать мне
ошибочность моих ожиданий относительно вас: и советует мне простить моего мужа,
посвятить себя всю ему, как следует поступить любой нормальной христианской
душе, во имя любви к моей дочери, моего доброго имени матери, репутации моей
семьи, и даже для моего отца, который, невзирая ни на что, всё же мой отец,
пожилой человек, который живёт сейчас в постоянном сильном волнении, который,
перед отъездом в Торреш поднялся ко мне в комнату и поставил вопрос в форме,
которая меня не удивила, так как я хорошо знаю, насколько его характер есть и всегда
был эгоистичен. Он сказал, что эта старая тётушка моего мужа, к которой они
едут, очень богата, её дни сочтены, а Руи может стать её наследником. И что я
сейчас хоть и замужем, но нахожусь в добровольном и подписанном состоянии
раздельной жизни с мужем без права на приобретённое совместное имущество
(таковы были слова моего отца), что у меня нет приданного (мой отец никогда не
хотел признавать этого, хотя на словах и обещал его…), а он живёт лишь на
жалование судьи, и что я мало могу рассчитывать на будущее, так как, следовало
бы знать, что то, что мой отец –унаследовал от дяди Жуакима, исчезло в
результате неудачных финансовых операций на бирже, которые утянули за собой и
тысячи эскудо тёти Евгении. И что по этим причинам, а также из-за беспокойства
о моей репутации, он не примет и намёка на мой возможный отказ жить с моим
мужем, который завтра вернётся. И хотя я плакала, пока слушала его, мой отец
смотрел на меня в упор и цедил медленно сквозь зубы эти жёсткие слова, не
отрывая суровых глаз от моих, полных слёз:
- Я плохо понимаю твой отказ…
Не имея сил произнести ни слова, я протянула к нему в мольбе
руки! И тогда мой отец изо всех сил заорал на меня:
- Если ты не воссоединишься с мужем, можешь на меня не
рассчитывать. Ты умрёшь для меня!
И повернулся ко мне спиной. Вышел, и сразу после этого вошла
моя подруга Амброзина, которая объясняла мне, как мало проку было в моих
слезах, которыми я плакала перед вами! Она же меня убедила в том, о чём я вам
уже сказала, она показала мне, что я всегда была для вас лишь игрушкой,
капризом, удовольствием. Что сеньор – бесчестный трус, обычный обманщик,
заставивший меня поверить в его чувства благородной любви. Как она права, и как
мне стыдно, что я для беззаконной страсти забыла все свои обязанности, вплоть
до материнского долга!
Из-за вас я ещё больше ненавидела своего мужа, подвергая
себя его справедливому суду, из-за вас я наделала глупостей и безумств, которые
бы никогда не совершила, не будь я так страстно влюблена в вас, как была. Но
сейчас я оцениваю вас очень трезво, считая ваше поведение наихудшим.
Я не люблю вас больше. Я сожалею лишь о том, что узнала вас,
что отдала свою любовь сеньору, который её не заслуживал – такую любовь, какой
была моя! Всё проходит. Я никогда вас не обманывала. Это сеньор обманул меня.
Та любовь, в которой он мне клялся, не могла пройти. Если бы я оставалась с
вами, разве произошли бы со мной те вещи, которые произошли? Почему вы меня не
защитили? Сеньор не умел меня защитить. Я всегда ему говорила, что я – ребёнок.
И сеньор отлично это знал, вы – мужчина, вы должны были бы сразу же разгадать
намерения Арналду и удалить его от меня. Но вы этого не сделали, и были далеки
от того, чтобы взять на себя неосмотрительные поступки этой девочки с сердцем,
полным иллюзий, безумные поступки мечтательной женщины, страстно влюблённой и
неопытной (в чём я вам не подчинилась?), слабости которой вы поощряли, в
которой ваша сила находила удовольствие и играла с инфантильностью моего
характера так, как вы играли с локонами моих волос, которые я укладывала
часами, как часами полировала свои ногти, чтобы они блестели. Вы любили мою
легкомысленность. Повторяю, вы не сумели меня защитить, а когда я поступила
легкомысленно, не сумели меня простить. Совсем немного прощения с вашей
стороны, и вы бы спасли меня. Немного великодушия было бы достаточно, чтобы
составить счастье одной жизни. Но мужчины не великодушны. Для них предубеждение
весит больше, чем счастье одной души.
Всё это мне помогает в моих усилиях вместе с моим мужем
вернуться к той роли, которую я должна выполнять, и так как я не желаю
связывать вас никакими воспоминаниями, прошу вас отослать мне без промедления
мои последние письма, включая и это. И всё будет кончено, верьте. Я растратила своё
сердце на мечты, на сны… которые обратились ночными кошмарами, и горечью по
пробуждении. В конце концов, таково моё решение. И ещё одна причина, по которой
мне стоит жить вместе с моим мужем, та, что эта жизнь будет небом по сравнению
с тем адом, в котором я в течение месяцев живу из-за вас; по крайней мере моя
совесть спокойна – я выполняю свой долг. Бог поможет мне забыть вас совсем.
Это поразительно, как правильные слова моей дорогой
Амброзины утешили меня, так как, несмотря ни на что, отдаю предпочтение её
мягким советам по сравнению с мятежными советами другой нашей подруги по
колледжу, мисс Нанси, которая, зная о горестях моей души из Брингтона мне пишет
письма о феминистском неподчинении. Если сегодня я не чувствую большого,
безумного счастья, возвращаясь к роли верной жены, то по крайней мере чувствую удовлетворение от
выполненного долга, и это меня успокаивает. Рядом с тем, кто меня желает и меня
любит (по своему) я буду уважаема, и это то, чего я хочу для себя и для своей
дочери, я, которая в течение многих месяцев была мишенью для взглядов многих
мужчин, которые были в курсе моей жизни… Покорная жена вызывает всегда симпатию
и почитание. И что за важность, что моя душа живёт без нежности? Тем более, что
я хочу жизни серьёзной. Я не рождена для приключений тайной любви. И кроме
того, я мать, у меня дочь, и для неё я жертвую и пожертвую всем.
Между нами всё кончено. Отправляйтесь к другой любви. Будьте
счастливы… насколько заслуживаете!
Габриэла.
Комментарии
Отправить комментарий