Письма португальской монахини (письмо 2)

Мне кажется, что я наношу величайшее в мире оскорбление чувствам своего сердца, когда пишу о них, стараясь, чтобы ты о них узнал.

Как я была бы счастлива, если бы ты смог оценить их, сравнив их напряжение с силой своих чувств!

Но в этом я не должна надеяться на тебя и не могу перестать говорить тебе, хотя и с меньшей силой, нежели сила моих чувств, что тебе не следовало бы мучить меня так своим забвением, это приводит меня в отчаяние, от чего тебе должно быть стыдно. Было бы справедливо, если бы ты, по крайней мере, поддерживал меня в моих жалобах на горе, которое я предвидела, когда видела, что ты решил меня оставить

Признаю, что обманывалась, считая, ты лучше, чем то, к чему я привыкла, ибо избыток любви к тебе ставил тебя выше всех подозрений, и это заслуживает больше преданности, чем обычно. Но твоя готовность предать меня оказалась сильнее, чем справедливая оценка того, что я для тебя сделала.

Иначе говоря, я не перестала бы быть очень несчастной, если бы ты меня любил только потому, что я люблю тебя, а не по твоему собственному влечению. Но я сейчас так далека от тех моментов, вот уже шесть месяцев как я не получала от тебя ни одного письма.

Приписываю все это несчастье слепоте, в которой я решилась посвятить себя тебе. Однако, не должна ли я была предвидеть, что моя радость закончится до того, как закончится моя любовь? Могла ли я надеяться, что ты всегда будешь в Португалии, и что ты откажешься от своей карьеры и родины лишь потому, что заботишься обо мне?

Мою боль уже невозможно смягчить, и воспоминание о прошедшей радости заполняет меня отчаянием. Но почему? Неужели были бесплотными все мои желания? И разве не следовало тебе вернуться ко мне в мою комнату со всей страстью и пылкостью, которые ты мне демонстрировал?

Но, горе мне! Я была обманута! Слишком хорошо я знаю, что все чувства, которые переполняют мне ум и сердце, у тебя были вызваны лишь получением удовольствия, и быстро закончились вместе с ними!

Мне бы следовало в те слишком счастливые моменты взывать в рассудку, чтобы  сдерживать огромный избыток наслаждения и предвидеть все мои нынешние страдания… Но я полностью отдавалась тебе и была не в состоянии размышлять о том, что могло бы отравить мою радость и помешать мне всецело наслаждаться пламенными свидетельствами твоей страсти.  Мне было слишком приятно быть с тобой, чтобы я могла думать, что однажды ты покинешь меня.

Я помню, конечно, что несколько раз случалось, что я тебе говорила, что ты делаешь меня несчастной. Но эти страхи быстро рассеивались, и мне доставляло удовольствие приносить себя в жертву тебе и предаваться очарованию и лживости твоих клятв.
Я ясно вижу, что если бы я перестала тебя любить – это бы стало лекарством от всех моих страданий, лекарством, которое бы меня освободило от них очень быстро. Но, горе мне! Какое ужасное лекарство! Нет! Я предпочитаю страдать ещё больше, чем забыть тебя… Как я несчастна! Это зависит только от меня? Я не могу ни отказаться от своих желаний, ни, даже на один момент, перестать любить тебя!

Но ты достоин состраданья больше, чем я: лучше страдать ото всего, от чего страдаю я, чем наслаждаться сомнительными удовольствиями, которые тебе дают твои любовницы во Франции. Я не завидую твоему безразличию. Я наказана тобой: и я заставлю тебя забыть меня совсем! Я льщу себе тем, что без меня ты будешь иметь лишь преходящие наслаждения.

Я счастливее тебя, потому что моя жизнь полнее твоей.

Некоторое время назад меня назначили привратницей в этом монастыре. Все, кто говорят со мной, считают, что я сошла с ума: я не знаю, что им отвечаю, монашки, должно быть,  как и я, ничего не чувствуют, если считают, что я способна на какую-нибудь работу.

О! Как я завидую счастью Мануэля и Франсишку! Ну почему мы не могли быть вместе, как они? Я бы тебя везде сопровождала и наверняка охотно бы служила тебе!  Ничего в мире я так не хочу, как видеть тебя!

По меньшей мере, помни меня! Мне уже довольно твоей памяти, и я не осмелюсь проверить, хранишь ли ты её.

Когда я видела тебя целыми днями, мне незачем было беспокоиться о том, чтобы ты меня не забыл… Но ты преподнёс мне хороший урок, когда заставил меня подчиниться всему, что ты хотел!

Но я не раскаиваюсь в том, что я тебя безумно люблю, и чувствую себя счастливой от того, что ты меня соблазнил! Твой суровый отъезд навеки нисколько не уменьшил пылкость моей любви. Я хочу, чтобы все о ней знали, не делаю никакой тайны из того, что я прихожу в восторг от всего того, что делаю для тебя, против всех приличий. Теперь, когда я уже люблю тебя,  моя вера и моя честь состоят лишь из сумасшедшей любви к тебе на всю мою жизнь!

Я говорю тебе всё это не для того, чтобы заставить тебя написать мне. О!, тебя не заставишь! Я не хочу от тебя ничего, кроме того, чтобы ты добровольно вернулся и отрекся от всех тех свидетельств твоей любви, которые вынужденно мне дал. Я бы получила удовольствие, простив тебе то, что ты чувствуешь себя прекрасно и не утруждаешь себя тем, чтобы написать мне, и я чувствую глубокое желание простить тебе все грехи, которые ты совершил.

Один французский офицер был так милосерден, что разговаривал о тебе со мной сегодня утром в течение трёх часов. Он сказал мне, что во Франции мир. Если это так, то не можешь ли ты вернуться и забрать меня во Францию? Но я этого не заслуживаю! Делай то, что тебе нравится: моя любовь уже не зависит от того, как ты ко мне относишься.

С того времени, как ты уехал, я ни одного момента не была здорова, и единственное моё удовольствие состоит в том, чтобы шептать твоё имя тысячу раз на день.  Некоторые монашки, которые знают о том печальном состоянии, в котором ты меня оставил, часто разговаривают со мной о тебе. Я выхожу реже, чем мне позволено, из комнаты, в которую ты входил столько раз, и смотрю, не переставая, на твой портрет, который мне в тысячу раз дороже моей жизни. Он приносит мне радость: но и вызывает во мне огромное страдание, когда думаю, что никогда больше тебя не увижу. Почему так должно быть, чтобы я тебя никогда не увидела? Неужели ты оставишь меня навсегда?

Я безутешна! Твоя бедная Марианна уже не может больше ничего: теряю сознание, завершая это письмо.

Прощай, прощай! Пожалей меня!